Роза Ветроff: Натальи, объясните мне, пожалуйста, такую вещь: к примеру, существуют группы «Руки вверх», «Ария», «Агата Кристи» – бесконечное множество музыкальных коллективов с абсолютно мужским составом. Тем не менее, никому из них не пришло в голову позиционировать себя как «мужская группа». Вы же везде называете себя женской командой. Почему вы выделяете именно этот ваш параметр? 

Наталья Терехова: Не знаю… это всегда выделялось. В музыкальной истории есть много женских групп, таких как «The Pandoras», «The Shaggs», «FANNY», и везде дополнительно говорится о том, что это именно женская группа - All-Girl Band или All-Woman Rock and Roll Band . 

Наталья Малишевская: Думаю, это оттого, что у многих впечатление, что на электрогитарах, на басу, на барабанах женщины играть не могут. На фортепиано, на скрипочке - это было принято всегда. А вот если женщина берет в руки электрогитару – это уже что-то необычное. Кажется, что девушке даже не надо играть – достаточно выйти и красиво себя поставить. Кстати, что и делают сейчас «фанерные группы». Раньше было не так. Я тогда работала в группах «Девчата», «Москвички», и все концерты мы играли в «живую». И сейчас, когда мы работаем в клубах или др. площадках, от нас требуют профессиональной игры, чтобы звучало всё классно. Причем, требования к девушкам даже выше, чем к мужчинам: мы ошибаемся – это кошмар, а они ошибаются – это ничего страшного. Мы столкнулись с тем, что нас воспринимают так: раз вышли, играйте так, что бы все было нормально. Мне кажется, все от того, что, как бы не женское это дело. 

Н.Т: Когда объявляют группу, сразу, по привычке, думается, что это мужики. 

Н.М: Даже мысли не возникает, что могут быть женщины. 

Н.Т: И еще реакция такая: «Что это вы взяли гитару? Ваше дело стоять у плиты со сковородкой и детей растить!» 

Р.В: Судя по тому, что вы говорите, феминизм у нас не то, что не победил – он еще даже не зародился. Неужели нашим женщинам до сих пор такие вещи говорят? 

Н.М. Говорят, конечно! Некоторые просто терпеть не могут! Это хроническое что-то у людей. Это не меняется. 

Р.В: Я надеялась, что хотя бы музыкантов эта болезнь миновала. 

Н.Т. Не миновала. Мужское население не воспринимает нас в принципе. 

Н.М: Когда говорят о женской группе, сразу создается впечатление, что это «Стрелки» там какие-нибудь. Скачут по сцене и больше ничего. 

Наталья Терехова

Н.Т: У меня много было случаев, когда договариваешься о концерте, а те сразу спрашивают про мини-диски. Я отвечаю «Нам не нужны мини-диски - у нас все живьем». Они «А как это: девушки и живьем?!?! Что, сложно записать? Все пишут». Я говорю «Мы другую музыку играем». Недавно один спрашивает «Какую «другую»?». Ну, я поняла, что человеку бесполезно что-то объяснять. Говорю «Выходит на сцену группа из десяти мужиков. Сзади нас играют на гитарах, барабанах. А впереди мы с инструментами пляшем. Еще четверо черных культуристов на подтанцовках. Во время своего соло гитаристка на коленях проезжает по сцене от монитора к монитору. Вокалистка в это время берет стойку, крутит над головой…» - то есть я ему вот так стала рассказывать – ну человек вообще ничего не понимает! Не укладывается в голове у людей, что девчонки могут играть ВЖИВУЮ! 

Н.М: Просто очень мало нас, поэтому так реагируют. 

Р.В: И вам приходится сбиваться в стаи, чтобы как-то выжить. 

Н.Т: Да, сбиваемся в кучки. Я вот даже сайт Гитаристка.ру сделала. Сейчас вот всех обзваниваю, собираю: все теперь что-то пишут для сайта. Группы «8 марта», «Маркиза», «Примадонна», все наши старые, кто был раньше, новые…

Р.В: Я смотрю, если всех собрать, возможно, не так уж мало вас получится. 

Н.Т: В целом оказалось немало, но групп чисто женских, конечно, по пальцам пересчитать. А так штук пятьдесят исполнительниц на разных музыкальных инструментах наберется. 

Н.М: Да, но это если не вспоминать о том, насколько больше мужиков! 

Н.Т: Смешанных групп очень много. Где все парни и одна девушка – на клавишах или басу. И вот еще интересно – вокалистки не любят работать в женских группах. Говорят «а почему это кроме меня зрители должны еще на какую-то бабу смотреть?» 

Р.В: Вот как: еще и со своим полом проблемы?! 

Н.М: Может, им нравится, что мужчины ухаживают. А мы-то не ухаживаем. 

Н.Т: Я заставляю провода сматывать, стойки таскать, аппаратуру – какой вокалистке это понравится? Они ведь «звёзды». А гитаристка, басистка и клавишница – так, технический персонал. 

Р.В: Это поэтому у вас так часто меняются вокалистки? Что у вас вообще происходит в коллективе: у вас то одна, то другая. Вы их как перчатки меняете? 

Н.Т: Ну, они у нас не как перчатки. У нас две основных. Остальные приглашенные. Просто, допустим, наша заболела, а концерты на два месяца вперед. Приглашаем замену. Про здоровье же заранее никто не знает. Вон я сама на одном концерте с температурой под сорок пела, потом две недели не говорила вообще, на высокой частоте пищала. Но вокалисткам-то еще хуже. Мы бэки поем. Я могу бэк и не спеть. Просто сыграть. А на вокалистке, все-таки, вся программа висит – три отделения по 45 минут. Как минимум, двух основных надо обязательно. 

Р.В: Есть мнение, что в женском коллективе работать сложно. Женщины, особенно женщины в бизнесе, говорят, существа стервозные. 

Н.Т: Нет, я с этим не сталкивалась. У меня была первая группа «Ламия» – там вообще без проблем. И пели и играли и жили одной семьей. За группу каждая была способна «пасть порвать». «Женская болезнь» - тоже самое: стабильный очень коллектив. И «Magic»…. Я не сталкивалась с такими женщинами. Может, они просто со мной после первого общения уже сами переставали дальше общаться, поэтому я их и не замечала. 

Наталья Малишевская

Н.М: Я работала в больших женских командах: человек по 10-12. И, в принципе, мне нравилось с ними работать. И вот хороший показатель: однажды, когда мы в Афганистан ездили, коллектив, в основном, был мужской. Нас, женщин было там пятеро. Очень тяжелые условия: лето, жарко, пить ничего нельзя, чтобы не отравиться. И, все равно, все желудками мучались. И вот при этом, девчонки, в отличие от ребят, жили очень дружно! Все друг другу помогали. Мальчишки к нам приходили и рассказывали: то одно у них, то другое: то скандал, то драка, то еще что-нибудь. Получилось, что самой стойкой и дружной оказалось именно женская часть коллектива. Нет, может быть, конечно, такое, когда девчонка попадает в команду, где совсем другие отношения. Особенно, если они не сами собрались, а ИХ собрали. Они друг друга не знают, они чужие люди, у них разные интересы и, соответственно, работать вместе тяжело. 

Р.В: Насколько я поняла, у каждой из вас был период, когда вы работали в качестве приглашенных музыкантов? 

Н.Т: Да, какое-то время…

Р.В: Когда приходили в мужской коллектив, не было ощущения, что вас берут как медведя на ярмарку. 

Н.Т: Ну… было. Думаю, группа «Мотохулиганы» меня взяла только потому, что тогда у Галанина была Любаня. Получается, что они меня взяли только из коммерческих соображений: вдруг удастся на этом выстрелить. Мол, Галанин известный, а мы тоже девушку возьмем и тоже станем известными. 

Р.В: Все, что говорится и пишется о вас, связано с женской темой. Есть и очень неоднозначно трактуемые многими фразы, как «средний род, музыкальный пол». Вы отдаете себе отчет в том, что интересующиеся вами журналисты, в силу определенной заточенности своего ума, неизбежно будут задавать вам вопросы весьма определенного направления. В частности: «не феминистки ли вы?», «не лесбиянки ли вы?» и т.п.? Заготовлены ли у вас какие-нибудь ответы на такие вопросы? 

Н.М: Я совершенно не феминистка. У меня муж главный в семье, хозяин. А на счет розовых-голубых… ну, есть такие люди на свете – что ж сделаешь? Какое право я имею судить их? Я это не поддерживаю, но я и не могу их осуждать. 

Н.Т: Мы нормальные! В принципе, действительно, если есть женская группа, то всегда какие-то люди говорят о ней, что это 

Группа Ламия

пропаганда лесбиянства или что-то там еще. Мою первую группу «LAMIA» (Ламия – это женщина-вампир) 

Группа Ламия

обвиняли во всех 

немыслимых пропагандах. А у нас просто репертуар был такой – песни с мифологическим уклоном. Образы соответствующие. Мы себе пошили клепанных кожаных фишечек. Грим на подобие группы «KISS». И вот нас за это творчество и обвинили в пропаганде секса и насилия, еще и сатанизм приплели. Ну и наезды, что типа, раз у вас женская группа, значит, еще и лесбиянство. Почему-то никто автоматически не подозревает мужские коллективы в фиолетовых оттенках. Кто так думает, тот, все равно, так и будет думать. 

Н.М: Хотя, есть такие, кто специально подогревает эту тему, чтобы привлечь к себе внимание. 

Р.В: А у вас не было ли мысли сделать на этом фокус, как «Тату», например. 

Н.М: Может, коммерчески, это было бы выгодно… Но для нас всегда было более важным как можно лучше играть, а вот на все остальное уже не хватало. Не знаю, может, мы какие-то недостаточно женственные для этого были. Это минус. У нас многие и краситься-то на сцене не хотят. 

Н.Т: Говорят «Я же МУЗЫКУ играю: пусть слушают, зачем им на меня смотреть?!» 

Н.М: Да, вот такое отношение. Мы ей «хоть руки оголи, все-таки, женская группа». В «Девчатах», помню, нас просили, чтобы юбочки, платьишки были. Надо же завлечь, подать себя так, чтобы мужчинам нравились. 

Н.Т: Играть мы, значит, должны как мужики, а выглядеть как фотомодели. Тоже не понимаю почему. Но, приходится совмещать. 

Р.В: Кто ваша целевая аудитория? Ведь, если девичья группа, то, логично предположить, что основная аудитория – мужчины. Но в этом случае губки бантиком, глупый взгляд и бюст, минимум, третьего размера - обязательные параметры. А вы совсем другие. 

Н.Т: Самое любопытное, что наши поклонники, в основном, девушки. Они так восхищаются, тем, что мы такие же, как они, но при этом еще и играем. Мужики, конечно, тоже по углам около сцены сбиваются. Около Натальи (бас-гитара), например, толпа стоит, смотрит, не ошибется ли она в рифе "Come Together”. Около меня другая толпа наблюдает за руками. Может, подснимут партию какую-нибудь. А как-то на одном концерте возле меня почти два часа стоял парень и после каждой песни орал «А гитаристка замужем?». У каждой из нас свой контингент поклонников, в соответствии с нашим личным имиджем. Ко мне большинство девушек подходит после концерта. Спрашивают, сложно ли играть. Говорят, что тоже хотели бы научиться. С любопытством воспринимают. 

Р.В: Вернемся к теме сайта. Насколько я поняла, основная идея в том, чтобы объединить на его страницах большинство женщин, профессионально играющих на музыкальных инструментах. Какие планы на предмет будущего этого проекта: открыть на его базе профсоюз? 

Н.Т: Я уже загрузилась. Мне все сочувствуют. Говорят «ты куда залезла?». Я сначала думала «возьму пять наших групп, напишу о них. А сейчас все, уже понеслась. Нашла группу 63 года, нашла 9-летнюю барабанщицу из Германии. Профессионально работает. Ну, как об этом не написать? Дальше потянуло. Уж и не знаю, куда. 

Р.В: Кого принимаете в свою песочницу? По каким критериям отбираете? К примеру, многие вокалистки, помимо того, что поют, еще и играть могут. Некоторые даже вполне сносно. 

Н.Т: Ну… вокалисток не хотелось бы. О них у меня какое-то впечатление…. Если только совершенно офигенная, то мы обсудим это индивидуально. Вот как группа «Мерлин» Марии Абаза. Она отличается от остальных. Или «Город 312». Есть еще Оксана Кочубей. Всё. Хотелось бы, конечно, группы, с интересным материалом. Чтобы хорошо умели играть. А то вот недавно меня одна группа попросила, чтобы я разместила о них информацию Я начала что-то про них искать. Нашла запись. Послушала, а там все дружно долбят одну ноту и орут непонятно что. Я им ответила, что не поняла, что там размещать. Они «Ну как же, это панк». Я отвечаю «У нас всегда, если играть не умеешь – сразу панк: чем хуже играешь, тем это лучше панк». Знаете, сейчас в Питере появился дуэт - гитаристка и скрипачка: голые работают на сцене. Я не знаю, умеют ли они играть… но это уже не важно. 

Р.В: Последний вопрос традиционен до омерзения: каковы ваши творческие планы? Собираетесь ли вы уходить от исполнения каверов и приступать к работе над собственным авторским материалом? 

Группа Мэджик

Н.Т: Не знаю… все группы разваливаются. Я устала. Сколько можно?! Вот, скажем, мы сейчас возьмем, к примеру, барабанщика. Потратим на него время. Будем с ним высчитывать, когда ему ударить в тарелку. А через месяц у него появится какое-нибудь более хорошее предложение, где напрягаться не надо и можно тупо бабки зарабатывать. И он уйдет. Придет другой барабанщик. И нам опять придется высчитывать, когда ему ударить в тарелку. И чтобы он это помнил всю жизнь. И так без конца. Прямо «Фабрика Звезд». Это было уже настолько часто, что просто сил нет. 

Р.В: Так барабанщик по любому нужен, вне зависимости от материала, который вы играете. 

Н.Т: Дело в том, что в кавер-программе с барабанщиком проще: даешь ему запись - он ее снимает. И все. А в авторской программе постоянное совместное творчество. Мы должны вместе сесть, все продумать. Так попробовать и так тоже попробовать и из всех вариантов лучший сохранить. И вот если после всей этой громадной работы барабанщик (или другой кто из музыкантов) уходит, все разваливается. Особенно много мы взрастили вокалисток. Ведь бэки надо петь с ней одинаково и точно. Разучиваешь, год тратишь, чтобы все нотки срослись. Вот ОНО! Наконец-то зазвучало… и… «Ну, я пошла, девочки…»! И уже сил нет все снова восстанавливать. Так что, сейчас пока творческие планы – это чтобы процесс шёл, и чтобы мы были востребованы.